| |
Святой профессор и святой студент
А знаете ли вы, что в сонме священномученников есть святой профессор и святой студент? Две разные судьбы, объединенные трагическим концом, две различные временные эпохи, связанные с исключительными труднос-тями, выпавшими на долю российского государства - террор военного ком-мунизма и Великая Отечественная война. Что общего между двумя непохо-жими людьми, отличающимися практически всем: социальным статусом, возрастом, происхождением, национальной принадлежностью, мировоз-зрением? В поисках ответа обратимся к книгам Николая Коняева «Святой профессор» и Игоря Храмова «Русская душа «Белой розы».Вот судьба профессора петроградского университета Юрия Петровича Новицкого, расстрелянного вместе с митрополитом Вениамином, архимандритом Сергием (Шеиным) и И. М. Ковшаровым в 1922 году. Это были времена тяжелейших испытаний, выпавших на долю русского народа. По прогнозам на конец 1921 года двадцать пять миллионов человек были обречены на голодную смерть в связи с неурожаем и экономической обстановкой в стране. В деревнях не было никаких животных, даже птиц, все было съедено. Жуткая тишина повисла над всей страной, на которую огромными и уверенными шагами наступала смерть.Но автор возвращает нас в 1917 год, ставший переломным для всех русских людей. В эту тяжелую для России и Русской Православной Церкви годину ценой неимоверных усилий был восстановлен Патриарший престол. Под грохот артиллерийских взрывов на Патриарший престол взошел митрополит Тихон (Беллавин). В своем обращении к пастве он скажет: «Испытания изнурительной войны и гибельная смута терзают Родину нашу. Но всего губительнее снедающая сердца смута духовная, ослабела вера, неистовствует безбожный дух мира сего».Примерно в эти же дни чиновник по особым поручениям при Главном управлении по делам печати Министерства внутренних дел Юрий Петрович Новицкий закрыл сейфы в кабинете Зимнего дворца, где принимал участие в комиссии по ликвидации управления, в котором он служил.Выйдя на набережную, он выбросил ключи от сейфов в Неву. Поступок этот - не просто акт протеста, но еще и прощание с двумя десятилетиями чиновничьей службы. Теперь Ю.П. Новицкий собирался посвятить себя всецело преподаванию и научным занятиям. «Круг научных интересов Ю.П.Новицкого был достаточно широк. Он занимался исследованием преступлений против личности и историей прокурорского надзора, специальными судами для малолетних преступников, законодательством о печати и цензурными уставами. Юрий Петрович читал в университете серию курсов по истории западноевропейского и русского права, а также спецкурс «Киевский период истории государственного и общественного строя». Научная и педагогическая деятельность Новицкого не могла не быть востребованной советской властью, однако не совсем так, как предполагало советское законодательство. 19 января 1918 года произошли трагические события в Александро-Невской лавре, был смертельно ранен настоятель церкви. В тот же день патриарх Тихон анафематствовал участников кровавых расправ, бесстрашно выступив с прямым осуждением действий государственной власти. А 20 января был опубликован «Декрет об отделении Церкви от государства и школы», который не только ознаменовал разрыв многовекового союза Церкви и российского государства, но и явился юридическим прикрытием для гонения на Церковь. Однако Русская Православная Церковь, в отличие от Временного правительства, не дрогнула, и 28 января 1918 года в Москве состоялся крестный ход. Святейший патриарх Тихон благословил свою паству и произнес молитву о спасении Церкви Христовой. Шестьдесят тысяч питерских прихожан вступили в союзы защиты православных храмов. А уже в сентябре 1919 на стол Народного Комиссара по просвещению легло ходатайство с просьбой разрешить открытие в Петрограде Богословского института. Под ходатайством есть подпись и профессора Петроградского университета Юрия Петровича Новицкого.
В день открытия Богословского института 16 апреля 1920 года вышел декрет «О реквизициях и конфискациях», который предусматривал в случае общественной необходимости изымать у граждан их имущество. Беззаконие, как и указывалось в обращении Святейшего патриарха Тихона, возводилось в ранг закона.30 июля 1922 года вышло постановление Совнаркома « О ликви-дации мощей во Всероссийском масштабе», и уже 16 августа ликвида-ционной комиссией была вскрыта в Серафимо-Дивеевском монастыре рака с мощами преподобного Серафима Саровского. Работа петроградского Богословского института в такое время была под-вигом. Его духовным центром можно считать братство св. Софии, в работе которого принимали активное участие Н.О. Лосский, Л.П.. Карсавин. Движу-щей силой братства был профессор Новицкий. Ситуация с голодом в стране обострилась до предела. Патриарх составлял одно за другим воззвания к пастве о помощи голодающим. Печатал и юридически обосновывал тексты воззваний Юрий Петрович. Патриарх вел переписку с Калининым о передачи церковных ценностей на помощь голодающим. Но они не могли и пред-положить, что буквально на следующий день появится декрет ВЦИК о порядке изьятия церковных ценностей, который сделает бессмысленным какие либо действия о пожертвованиях.К разгрому Русской Православной Церкви большевики подготовились основательно. Было решено спустить с привязи завербованных священников, в лице протоиерея Введенского. Он опубликовал письмо, в котором обвинял христианский мир в несодействии голодающим. Такой беспощадной жесто-кости и дьявольской хитрости Святейший Патриарх мог пртивопоставить только упование на милость Божию и свои молитвы.
В Петрограде вопросом помощи голодающим и контролем за изъятием церковных ценностей занимался митрополит Вениамин, который составил знаменитое письмо-ответ Смольному по этому вопросу. В этом документе митрополит канонически и юридически обосновал отношение Православной Церкви к проблеме изъятия священных сосудов для богослужения и помощи голодающим: «В настоящее время правительством вновь предоставляется церкви право начать работу в помощь голодающим. Не медля ни одного дня, я восстановил деятельность Церковного комитета помощи голодающим и обратился ко всей пастве с усиленным призывом и мольбой об оказании помощи голодающим деньгами, вещами и продовольствием.Однако недавно опубликованный декрет об изъятии на помощь голода-ющим церковных ценностей, по-видимому, свидетельствует о том, что приносимые церковью жертвы признаются недостаточными.Останавливаясь вниманием на таковом предположении я, как Архипас-тырь, почитаю священным долгом заявить, что Церковь Православная, следуя заветам Христа Спасителя и примеру великих Святителей, в годину бедствий для спасения от смерти погибающих, всегда являла образ высокой христианской морали, жертвостояние, вплоть до священных сосудов.Но, отдавая на спасение голодающим самые священные предметы и доро-гие для себя, по их достоинству, а не материальному значению, сокровища, церковь должна иметь уверенность:
1. Что все другие средства и способы помощи голодающим исчерпаны;
2. Что пожертвованные святыни будут употреблены исключительно на помощь голодающим;
3. Что на пожертвование их будет дано благословение и разрешение высшей Церковной власти...
Призывая в настоящее время по благославению Святейшего патриарха к пожертвованию церквям для голодающих только ценных предметов, не имеющих богослужебного характера, мы в то же время решительно отвер-гаем принудительное отобрание церковных ценностей как акт кощунст-венно-святотатский, за участие в котором - по канонам - мирянин подлежит отлучению от церкви, священнослужитель - извержению из сана.»
Автор книги приводит воспоминания современника о митрополите Вениамине: « Простое, кроткое лицо, тихий свет прекрасных голубых глаз, тихий голос, светлая улыбка, все освещавшая, полная таинственного веселия и вместе - постоянной грусти. Весь облик так действовал на душу, что невозможно было сопротивляться его обаянию. Митрополит обладал выразительной, редкостной, абсолютной аполитичностью. Это не значило, что его не трогало все, совершающееся кругом. Он беззаветно любил Родину...»
Это замечательный и очень глубокий портрет...Митрополит был святым, как святой он говорил и действовал.
 Юрий Петрович Новицкий тоже святой, как священномученик Вениамин. Он не был иерархом Церкви, он был профессиональным юристом, сделавшим очень многое для легализации Православной Церкви в Петрограде, в период, когда декретом 1918 года фактически она была поставлена вне закона. Митрополит Вениамин поручает доставку письма Новицкому. Взяв на себя доставку письма в Петроградский ПоМГОЛ, Юрий Петрович фактически подписал себе смертный приговор, и он знал об этом, знал и проявил смирение, несмотря на то, что оставлял сиротой малолетнюю дочь. Атеистически воспитанный человек увидит в этом решении митрополита неразумность, даже жестокость. Однако в этом поступке заключена высочайшая забота и попечительность о любимейшем духовном чаде, которому волею Господа даруется венец мученика за православную веру.
Совсем другая эпоха, уже совсем другие люди и даже другая страна -Германия. Героя документальной повести Игоря Храмова «Русская душа «Белой  розы» Александра Шмореля с Россией объединяет только рождение. Он выходец из Оренбурга, отец его Гуго Карлович, защитил докторскую диссертацию, занимаясь врачебной практикой и преподаванием, мать Наталья Петровна Введенская была дочерью провизора и коллежского ассесора из Кременчука. Александру был всего год, когда мать умерла от тифа в 1918 году. Разразившаяся Первая мировая война разрушила мирный уклад выходцев из Германии, антинемецкие настроения захлестнули Россию. Отъезд из Оренбурга в 1921 году стал для Шморелей вынужденной необходимостью. Поселившись в Мюнхене, Шморели сохранили оренбургские традиции: на обед были пельмени и блинчики, на столе стоял самовар, звучали русские песни. Частная школа, а затем гимназия выявили в Александре незаурядные способности в музыке, живописи, скульптуре, философии, чтению, тягу к путешествиям, к исследованиям. Аполитичное, но свободолюбивое воспитание закалило характер Александра, сделало его не восприимчивым к пропаганде национал-социалистических демагогов. Еще задолго до захвата власти Гитлером, Александр получил негативный опыт в молодежном объединении «гитлерюгенде», где прошел школу муштры и беспрекословного подчинения. Но это было неприемлемо для юноши, идеалами которого были свобода и независимость. По его письмам к друзьям и родителям можно проследить, как идет становление личности героя от подросткового максимализма до тщательного анализа событий и процесса осмысления своего места в них.
Постепенно в душе Александра разгорался пожар ненависти к национал-социализму, к немецкому государству такого строя.1 сентября 1939 года Гитлер напал на Польшу, развязав Вторую мировую войну. Александр при-нял участие в походе на Францию в составе санитарной роты. Он не мог смириться с тем ужасом, который сеяли его соотечественники на француз-ской земле, с теми бессмысленными человеческими жертвами, на которые обрекало людей по обе стороны фронта правительство национал- социалистов.
Наступила Пасха 1941 года. В семье Шморелей всегда отмечали право-славные праздники, на столе стоял кулич, освещенный в церкви. Замыкаясь в себе ,Алекс все чаще обращался мыслями к России, в своих письмах подруге он писал: « Я люблю в России вечные степи и простор, леса и горы, над кото-рыми не властен человек. Люблю русских, их сердце и душу, которые невоз-можно понять умом, а можно только почувствовать, являются их богатством, которое никогда не удастся отнять»
22 июня 1941 случилось самое страшное, то, чего все боялись, отметая как невозможное - Германия напала на Советский Союз.
Александр выбрал форму пассивного сопротивления, и в начале 1942 года уже была сформирована группа «Белая роза». Мысли о русских братьях и сестрах, стремление помочь им требовали активных действий. В мае 1942 Алекс и его друг Ганс Шоль решили издавать листовки антинационал-социалистического содержания. Сначала листовки отправляли по почте. «Тайная почта» была рассчитана на немецкую интеллигенцию, дабы подтол-кнуть образованные круги к осознанию необходимости Сопротивления. В одном из текстов листовок Александр сформулировал четкое и ясное руководство к действию: «...свалить национал-социализм, свергнуть посла антихриста-Гитлера, приносящего в жертву молодое поколение страны». Взбудоражить общественность, довести до соотечественников ужасающие преступления нацизма - вот основные цели «Белой розы» 23 июля 1942 года Александра и Ганса откомандировали на Восточный фронт. По воле Божией Алексу суждено было вновь оказаться на Родине. Отправку на фронт он воспринял как возвращение на родную землю, и никакая атрибутика армейской жизни не могла его заставить почувствовать себя здесь солдатом. На одном из допросов он скажет: «если бы мне пришлось как солдату с оружием в руках бороться против большевиков, то перед исполнением этого приказа мне пришлось бы довести до сведения моих военачальников, что я не смогу сделать этого. В качестве фельдфебеля санитарной службы мне не пришлось делать таких заявлений». Удивительной теплотой веет от страниц писем, где Александр Шморель пишет о русском народе, непостижимости русской души, о посещении церквей: «Расплавленное золото свечей придает лицам красноватый оттенок. Снова поет поп, и вновь ему вторит хор, усиленный добавленными голосами - светлыми, как колокольчики, тенорами и чудесными мягкими басами. Сердца верующих бьются в такт, почти физически ощущается движение душ, которые наконец нашли дорогу домой.»
После возвращения с фронта Алекс с товарищами приступил к работе по возобновлению деятельности « Белой розы». Рассылались и разбрасывались тысячными тиражами листовки и воззвания, ночью на центральных фасадах зданий делали гигантские надписи : «Долой Гитлера!», «Свобода!», за одну ночь появлялось до 30 надписей. Воистину, «безумству храбрых поем мы песню!» В этих акциях потрясает не только то, как они смогли остаться незамеченными, но и то, что у ребят не было заранее определенного плана. Эффект ночных вылазок был потрясающим! На следующее утро всеобщее оживление охватило город. Сразу же после этого гестапо организовало массовые следственные действия, провелась криминалистическая экспертиза, назначено огромное вознаграждение за поимку храбрецов, было установлено постоянное наблюдение. Сыскные мероприятия сразу же дали результаты: Ганса задержали прямо в университете за распространением листовок, Александра арестовали в бомбоубежище, куда он вынужден был зайти, поскольку был застигнут врасплох воздушной тревогой. А дальше знакомый трагический сценарии: череда бессмысленных допросов, томительные неде-ли ожидания суда, приговора, смерти... Его предсмертные письма родителям полны жизнеутверждающего оптимизма: «У меня все в порядке. Настро-ение хорошее. Прежде всего, я счастлив и благодарю Господа за то, что Он дал мне понять это знамение Божие и последовать в верном направлении. Что я знал прежде о вере, о настоящей искренней вере, об истине, о Боге?- Так мало!...Все это несчастье было необходимо, чтобы открыть мне глаза. Ничего не поделаешь. Сегодня по Божьей воле мне суждено завершить земную жизнь, чтобы перейти в другую, которая никогда не закончится и в которой мы все снова встретимся. К сожалению, для вас этот удар тяжелее, чем для меня, потому что я ухожу с сознанием, что служил моим искренним убеждениям и правому делу. Это позволяет мне со спокойной совестью ожидать смертного часа. Через несколько часов я окажусь в ином, лучшем мире. Я не забуду вас и буду молить Господа об утешении и покое для вас. Об одном прошу вас: не забывайте Бога!» Через несколько часов жизнь двадцатипятилетнего Александра Шмореля оборвалась. Осужденный был гильотинирован. Алекс хотел быть похоронен в русской земле. Его мечта сбылась спустя более полувека. Настоятель оренбуржской Дмитриевской церкви отец Александр в торжественной обстановке освятил оренбургскую землю и передал ее Шморелям. Бережно доставленная в Мюнхен и в полном соответствии с православным обрядом возложенная на могилу Александра она упокоила душу нашего героя.
Самое святое, что мы можем дать погибшим за нас - это память. Память о том, что были такие героические люди, которые очень любили свою Родину, и любовь эту ценили дороже собственной жизни. Православная вера и безграничная любовь к Родине - вот фактор, объдиняющий эти две судьбы и многие другие судьбы, смыслом которых было служение Богу и Родине.
Автор Константинова Лилия
|
|
